Игумения Параскева (Ельская): «Тандем» институтов семьи и монашества

15 сентября 2022 года в рамках празднования Дня народного единства в Бобруйске прошел региональный форум «Становление молодой семьи на основе преемственности традиций». Организаторами выступили Бобруйская городская организация ОО «Белорусский союз женщин» совместно с первичной организацией БСЖ «Православные бобруйчанки» при поддержке Бобруйской епархии и Бобруйского горисполкома.

В форуме приняла участие настоятельница Бобруйского женского монастыря в честь святых Жен-Мироносиц игумения Параскева (Ельская). Предлагаем вашему вниманию ее доклад «“Тандем” институтов семьи и монашества», в котором матушка игумения указывает на возможные точки соприкосновения этих социальных институтов.

Монастырь и семья… На первый взгляд может показаться, что между ними мало общего. Но только на первый взгляд.

Стоит сказать, что и сам монастырь – это тоже в некотором смысле семья. Семья духовная, которую объединяет общая цель – следовать за Христом и служить ближним.

Но ближним послужить монах может не только в монастырских стенах. По слову преподобного Иоанна Лествичника, свет монахам – ангелы, свет мирянам – монахи. И действительно, даже те, кто не ищет для себя монашеской жизни, непременно находят в монастырях духовное подкрепление.

Думается, что в наши дни это особенно важно. И особенно для молодого поколения, для юношей и девушек. В монастыре юная душа попадает в новую и целительную для неё среду. Учится целомудренному поведению, «немодному» в наши дни. Учится трудолюбию, умеренности, терпению – всему тому, чего в повседневности часто не хватает.

Моя новая знакомая, которая уже 8 лет трудится в одном из белорусских монастырей, рассказывала, что, попав в эту среду, нашла в ней успокоение. Она встретила не только монашествующих, но и мирян, которые стараются строить свою жизнь на фундаменте Божиих заповедей. Не идти по пути тщеславия, не ставить во главу угла материальное, не впускать в свою жизнь блуд, который сегодня стал практически нормой. Конечно, никто не застрахован от падений, но, видя правильное направление, легче встать и двигаться дальше.

Это среда, в которой жить по законам Божиим – нормально. И она не может не менять душу человека.

Важно отметить и то, что монашество ни в коем случае не гнушается институтом брака и семьи. Протоиерей Иоанн Восторгов пишет: «Замечали ли вы, что многие из обителей мужских и женских особенно почитают Богоматерь, образец иноческих добродетелей — девства, целомудренной чистоты, кротости и послушания воле Божией? А ведь Она есть и Дева и Матерь. Чудо это как бы повторяется и на монашестве: отрекаясь от брака, сохраняя девство, увенчивая хвалами целомудрие, монашество истинно христианское, истинно православное не зазирает благословенного брака и благословенного от него рождения детей. Так и Спаситель, не имевший семьи, — и как возможно представить Его не таковым? — однако, ласкает, благословляет детей, этот плод брака, и первое чудо совершает на бракев Кане Галилейской, где Он Сам был одним из участников семейного торжества.

Замечали ли вы, далее, в честь каких священных событий основаны многие из самых многолюдных, древних и чтимых наших обителей? Рождество Предтечи, Зачатие Пресвятой Богородицы; Рождество Богородицы, Рождество Христово… Что это? Ненависть к жизни? Ненависть к семье? Ненависть к продолжению рода человеческого?»

Поверхностному взгляду может показаться, что семейный и монашеский пути – это пути не соприкасающиеся. Но так ли это?

С одной стороны, монахи – это плоть от плоти общества. Каждый из них вышел из родительской семьи. А значит, «здоровье» института семьи тесно связано и со «здоровьем» монашества.

С другой стороны, и монахов не зря называют «светом для мирян». Как верно подмечает митрополит Берлинский и Германский Марк (Арндт), «мирянам жизненно необходим пример точного соблюдения евангельских заповедей и церковных канонов. Такой пример они могут найти в монастырях.

Общество сможет, наверное, как-то жить и без монашества, но без монашества оно будет лишено духовного стержня. А без духовного стержня неизбежно обнищает духовно и душевно, несмотря на все материальное благополучие».

Говорит архиепископ Марк и о том, что монашеские обеты и законы общества кажутся взаимоисключающими только на первый взгляд. «На самом же деле, – пишет он, – их можно рассматривать как друг друга восполняющие и дополняющие при одном необходимом условии: общество должно осознавать себя именно как общество христианское.

Ведь миряне при крещении дают столь же строгие обеты, только в более общей форме: крещаемый обещает отречься от сатаны и всех дел его, и всех аггелъ его, и всего служения его, и всей гордыни его и сочетаться Христу веруя Ему, яко Царю и Богу.

Господь наш Иисус Христос завещал всем Своим последователям: Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет, и где воры не подкапывают и не крадут. Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6:19-21). Не можете Богу работати и мамоне – сказано всем христианам, а не только монахам.

Монах обещает Богу целомудренную безбрачную жизнь. Но целомудрие призван хранить и мирянин в браке.

Итак мы видим, что монашеские обеты – это повторение, уточнение и углубление обетов крещения. Не следует забывать и о том, что церковный Устав предписывает мирянам пост ненамного менее строгий, чем монахам; непрестанная молитва также заповедана всем без исключения христианам (1 Фес. 5:18).

Знаем мы и монашествующих, к которым обращались за советом сотни и тысячи семейных людей. Например, преподобный Паисий Святогорец помог многим и молитвой, и «зрящим в корень» советом. Приведём хотя бы некоторые воспоминания о нём:

«Некий юноша познакомился с девушкой, которая ему чрезвычайно понравилась, и задумал на ней жениться. Но как только он принял такое решение, обострились трудноразрешимые проблемы, которые заставили юношу задуматься, есть ли на его брак воля Божия. Он решил посетить старца и спросить его мнения.

Старец, не будучи знаком с девушкой, описал юноше – подробно и очень точно – душевный мир будущей его жены, даже, сверх того, нашел и действительную причину проблем, с которыми молодой человек столкнулся.

Юноша буквально онемел. Ему и в голову не могло прийти, что проблемы, которые казались ему «горой», старец с помощью благодати Божией разрешит немедленно.

Старец настаивал: «Должен состояться этот брак!» И даже специально отметил: «Если не возьмешь эту конкретную девушку, а возьмешь другую, то в какой-то момент та, другая, перестанет быть твоей!»

Когда старец сказал последнее, добрый юноша уверился, что на брак – воля Божия, и женился на любимой девушке. Он и сегодня живет с ней счастливо, считая, что жена для него действительно дар Божий.

В самом деле, мотивы его поступков были чистыми, ибо он хотел все делать с благословением Христовым и, когда убедился, какова воля Его, поспешил исполнить ее. Поэтому и Христос подействовал через старца и помог ему».

Читаем и о таком случае:

«Некие супруги жили в большом горе: прошло много лет со дня свадьбы, но у них всё не было детей. Врачи признались, что не могут им помочь. Тогда супруги решились обратиться к старцу.

Старец утешил их:

– Не расстраивайтесь! Пойдите на исповедь (а они не исповедовались годами), причаститесь, когда скажет вам духовник, и Бог даст вам детей. Молитесь и вы, помолюсь и я.

Добрые супруги сделали то, что старец им посоветовал, и Бог даровал им детей, согласно обещанию старца. Сегодня это очень хорошая семья, радостная и счастливая, и супруги благодарят старца вдвойне: за то, что он помог им прийти через церковные Таинства ко Христу, и за то, что им довелось вкусить щедрых даров Его».

Немало пишет о семье и ныне живущий наш современник, митрополит Афанасий Лимассольский. Об устройстве семьи он отзывается неизменно высоко. Хочется вспомнить такое его изречение:

«Христианская жизнь в семье — это жизнь по образу Триипостасного Божества. Семья, как общение личностей, изображает единение в полноте любви Святой Троицы, в Которой три Лица сохраняют Свою ипостась, не нарушая единства между Собой, и представляют Собой одну нераздельную природу трех Лиц. Классическое определение «Один в Трех и Три в Одном» в точности выражает всю тонкость отношений Троичного Бога и образец для каждой настоящей семьи».

Можем мы вспомнить и наших соотечественников-монахов, самоотверженно служивших людям. Об одном из них пишет клирик Гомельской епархии протоиерей Александр Лопушанский:

Архимандрит Иннокентий (Мельниченко), служивший в Добруше в 1940-е гг. был человеком внимательным. Каждому, кто к нему приходил, он уделял особое внимание. Все воспоминания о нем как раз и связаны с оказанной помощью конкретным людям: кем-то просто побеседовал, за кого-то помолился, кому-то оказал милостыню. От него никто не уходил неутешенным.

Однажды, мне в руки попало трогательное письмо этого пастыря, адресованное тогда ещё совсем юной Марии.

Тяжёлое послевоенное время заставляло молодую девушку оставить учёбу в школе и устроиться на работу. Мама Марии Фекла, жительница Добрушской Кормы, отправилась за советом к отцу архимандриту: как же ей быть? К слову сказать, Мария училась хорошо и подавала большие надежды. В ответ на вопрос отец Иннокентий написал девушке письмо.

В небольшом письме священник сетовал на то, что он в своё время не получил должного образования, и это его сильно огорчает. Он жалеет, что так и остался необразованным. А Мария, в свою очередь, учёбу прекращать не должна. Иначе тоже будет сильно жалеть.

Мария последовала совету старца. Окончив с отличием школу, девушка поступила в педагогический университет и после его окончания стала преподавательницей в своей же родной Корме.

Впоследствии она многим своим ученикам помогла обрести дорогу к Богу. А письмо это Мария Григорьевна до самой своей кончины хранила у себя дома как драгоценную святыню. Если бы не внимание архимандрита Иннокентия, оказанное девушке, не известно, как бы сложилась ее дальнейшая судьба, принесла бы она столько пользы, сколько смогла принести на учительском поприще».

Такой маленький «подвиг» доступен и нам, современным монахам – поддержать, оказать внимание, помочь словом, делом, молитвой. Стараться, чтобы никто не вышел из монастырских стен неутешенным. В каком-то смысле, может быть, женские монастыри особенно призваны к этому – ведь забота и милосердие буквально вложены в саму женскую природу. А иногда прихожанке бывает даже проще прийти со своей бедой к монахине, как к сестре во Христе. И это может стать для неё действительно первым спасительным шагом.

Нам сегодня сама жизнь указывает на необходимость служить живущим в миру – по мере сил. И это не ново для монашества – о подобном мы читаем и в житиях преподобных Антония Великого, Феодосия Великого, Максима Исповедника, Иосифа Волоцкого, святителей Григория Паламы, Марка Ефесского, Геннадия Новгородского и многих других. Мы видим, что исихасты и пустынники, когда это было необходимо, оставляли молитвенное уединение и шли в города – и это также было частью их служения Богу. Не «возвращением» в мир, а выражением любви к ближним и Создателю.

---

Источник: сайт Мироносицкого монастыря