Иконописец монахиня Мария (Егерева): «Иконы пишет Господь»

Недалеко от Минска, рядом с деревней Нелидовичи расположено женское подворье Минского Елисаветинского женского монастыря (Минская епархия). Торжественно и благолепно выглядит храм во имя преподобного Сергия Радонежского. Красота и внутри — накануне здесь установили новые иконы в иконостас. Работа над святыми образами велась больше двух лет и еще продолжается. О том, как рождались иконы, перед которыми будут молиться сестры, нам рассказала иконописец монахиня Мария (Егерева).

— Матушка, вы помните момент, когда узнали о том, что вам предстоит писать иконостас для храма преподобного Сергия?

— Это было больше двух лет назад. Наша иконописная мастерская тогда трудилась над большим заказом, и начать работать над иконостасом предложили мне. Я растерялась: на тот момент болел мой папа, за ним требовался постоянный уход. Кроме того, я уже почти год не писала иконы и просто не понимала, как в тех обстоятельствах для меня это возможно. Но нашлась женщина, которая смогла присматривать за моим отцом, и я начала трудиться. Какое-то время даже жила и работала на подворье. Здесь были написаны образы Спасителя и Божией Матери, остальные иконы создавались уже в монастыре. Подключились другие иконописцы, и я им очень благодарна за помощь и поддержку.

— Вам близок преподобный Сергий?

— В моей жизни очень многое связано с преподобным Сергием. В день его памяти, 8 октября 2003 года, я пришла в монастырь. Родители святого, преподобные Кирилл и Мария, не сразу благословили сына в монастырь, и мой папа тоже долго не хотел меня отпускать. Первое святое место, которое я посетила, — Троице-Сергиева лавра. Потом, будучи уже в монастыре, я бывала в лавре очень часто — мы ездили в иконописную школу при Московской духовной академии для учебы и обмена опытом.

— Расскажите, какие святые написаны на иконах и почему выбор пал именно на них?

— На иконостасе изображены святые, к которым постоянно обращаются в молитвах на подворье. С правой стороны всегда помещается храмовая икона. Но мы решили написать не просто образ преподобного Сергия, а известный сюжет — явление святому Божией Матери. Слева — причащение преподобной Марии Египетской. Покаяние этой святой — пример для всех, на подворье ее особо любят и молятся.

Старшая сестра подворья монахиня Варвара (Атрасевич) очень обрадовалась, когда мы предложили написать на дьяконской двери икону благоразумного разбойника. Тема раскаяния и исправления близка сестрам.

Верхний ряд — Деисусный чин, традиционно располагается в иконостасе: «Спас в силах», Божия Матерь, святой Иоанн Предтеча, Архангелы, святые апостолы Петр и Павел. Завершают ряд святители Иоанн Златоуст и Василий Великий, их еще предстоит написать. Над иконостасом будет большое распятие.

Кроме меня, над иконами трудились еще три иконописца — Мария Латышонок, Анна Лауткина и Елена Бояринова. Аня писала благоразумного разбойника и царские врата, Маша — святую Марию Египетскую, Божию Матерь и святого Иоанна Предтечу в Деисусе, Елена — Архангелов. Все девочки учились в нашей иконописной школе. Наверное, благодаря этому нам было легко вместе трудиться, чувствовалось взаимопонимание и единство.

— Давайте поговорим об алтарной иконе Святой Троицы, при работе над которой за основу был взят образец преподобного Андрея Рублева. Почему такой выбор?

— Мне кажется, преподобный Андрей написал икону Святой Троицы Божественным вдохновением. Это настоящее богословие в красках. Иконописец может только мечтать о том, чтобы написать такой большой образ Святой Троицы. И радостно, и страшно — человеку это не под силу, это может сделать только Господь.

— Вам тяжело давалась работа над Святой Троицей?

— Да, было непросто: то одно не получалось, то другое. Когда нарисовала тушью прорись, в левкасе обнаружились трещины. Начала писать красками, несколько раз приходилось счищать и начинать заново. Даже в конце, когда уже прибивали басму для украшения иконы, серьезно поранила руку. На каждом этапе были сложности.

— Что чувствует иконописец, когда у него не получается образ?

— Чувствует свою беспомощность. В очередной раз понимает, что ничего не может без помощи Божией... и смиряется.

— Вы говорили, что начинали работать над иконостасом, когда болел отец. Внутреннее состояние иконописца влияет на процесс и на результат?

— Бывают разные состояния, но всё равно надо работать. И, когда тяжело, может быть, даже легче писать икону, как ни странно. Помощь Божия больше чувствуется. Господь помогает, зная, что ты сейчас не в состоянии что-то переделывать.

— Матушка, вы также украшаете православные выставки и храмы к церковным праздникам. Что вам ближе — дизайн или иконопись?

— Разные бывают периоды в жизни... По специальности я дизайнер, но сейчас больше времени хочется уделять иконе. И по послушанию сейчас именно это требуется от меня.

Когда украшаешь выставку или храм, тоже действует Господь. Если Он всё не соединит воедино, ничего не получится. Это ведь и вообще во всем.

— Что оказывает большее влияние на результат работы иконописца — художественный опыт или опыт пребывания в Церкви, его отношения с Богом?

— И то, и другое. Мне многое дало послушание в иконописной школе, когда приходилось готовиться к занятиям, разрабатывать задания для учеников, читать, перенимать опыт у мастеров Троице-Сергиевой лавры. И жизнь в Церкви очень важна, ведь иконы пишет Господь.

— Какой должна быть хорошая икона?

— Главное, чтобы перед ней человек мог молиться, иначе это не икона. Безусловно, каждый видит и чувствует по-своему. Люди разные, предпочтения разные, поэтому и иконы все разные.

— А в чем отличие образов, написанных в XII–XIV веках и в более позднее время?

— XIV век — это время расцвета духовной жизни и церковного искусства в Византии. Там появилось учение о Фаворском свете святителя Григория Паламы (исихазм). Оно вдохновило и русских подвижников — святителя Киприана, преподобного Сергия и его учеников. Это был взлет и в церковном искусстве — Феофан Грек, преподобный Андрей Рублев, Дионисий. А потом, в XVI веке, постепенно начинается спад. Икона и фреска теряют свою духовную глубину и символику, становятся всё ближе к человеческой жизни, появляется дробность, много мелких деталей.

— Меняется состояние Церкви, людей, и это отражается в искусстве?

— Церковь земная имеет свой путь развития. Начало — с пришествием Спасителя и проповедью апостолов. Развитие, расширение — когда многие страны становятся христианскими, происходит расцвет и в Церкви, и в церковном искусстве. А потом постепенно уровень благочестия падает. Сейчас на Западе люди отворачиваются от Церкви, нет интереса ко Христу. И в церковном искусстве всё самое лучшее и важное уже создано. Хотя, конечно, и сегодня есть прекрасные иконописцы…

— Вы продолжите писать иконы для храма преподобного Сергия?

— Да, мы будем трудиться дальше. Планируется, что стены храма украсят образы блаженной Ксении Петербургской, праведного Иоанна Кронштадтского, преподобномученицы Елисаветы и инокини Варвары, преподобных Сергия и Серафима Саровского, в притворе появится икона Божией Матери «Неупиваемая Чаша».

— Матушка, когда вы пишете иконы, чувствуете, что это ваше призвание? Ваше послушание перед Богом?

— Думаю, да. Я пришла в иконописную мастерскую раньше, чем в монастырь. Вот уже почти 20 лет пишу иконы. Это удивительно и непонятно, учитывая мое полное несоответствие тому, каким должен быть иконописец. Наверное, это просто любовь Божия и Его желание спасти и меня тоже.

У каждого человека свои таланты и свой путь спасения. Не важно, каким делом занимается человек. Но я очень благодарна Богу за это послушание.

---

Источник: сайт Елисаветинского монастыря