Три креста святой Фамари

Схиигумения Фамарь (Тамара Александровна Марджанова)

В 1892 году в петербургский Воскресенский монастырь к отцу Иоанну Кронштадтскому из грузинского Бодбийского монастыря приехала игумения Ювеналия (Ловенецкая) и две ее юных послушницы. Цель визита была проста: знаменитый пастырь помог большими средствами восстанавливающейся обители, и матушка захотела поблагодарить его за это лично.

При встрече она подвела к старцу под благословение своих духовных дочерей, одну из которых звали Тамара. Отец Иоанн, благословив ее, поцеловал в лобик и сказал: «Тамара-Тамара, благую часть избрала». Позже он попросил у игумении Ювеналии ее кресты (их было три), надел на шею Тамаре и радостно произнес: «Вот какая ты у меня игумения – посмотрите на нее!»

По воспоминаниям самой Тамары, будущей преподобноисповедницы Фамари, все присутствующие при той встрече увидели в этом особый знак и сошлись в том, что святой старец таким образом предсказал ей игуменство и несение трех крестов в жизни.

Так оно и произошло. Эти три креста были прообразом трех обителей, в которых святой Фамари было суждено стать настоятельницей и подъять три тяжелых подвига.

Божий призыв

Схиигумения Фамарь, в миру Тамара Александровна Марджанова (Марджанишвили), родилась 13 апреля (н. ст.) 1868 года в грузинском городе Кварели в богатой семье. Ее мать происходила из знатного рода князей Чавчавадзе и была троюродной сестрой знаменитого общественного деятеля, публициста, а в будущем прославленного святого – праведного Илии Чавчавадзе.

В роду у Тамары Александровны было много военных, как ее отец, а также людей искусства и науки. Родной брат Котэ Марджанишвили (Марджанов Константин Александрович) стал основоположником грузинского театра, а племянник Георгий Элиава был выдающимся ученым-микробиологом. Среди потомков их семьи современным людям известен режиссер Георгий Данелия. Сама юная Тамара собиралась поступать в Петербургскую консерваторию, так как обладала прекрасным голосом и музыкальными способностями.

Но все изменила поездка в Бодбийский монастырь – место упокоения равноапостольной Нины. После смерти матери Тамара вместе с сестрой отправились к родственникам, которые жили в городе неподалеку от обители святой Нины. Они попали на одну из служб в маленький домовый храм, где вся обстановка, тихое пение монахинь, чтение игуменьей канона и, главное, действие Божественной благодати произвели на Тамару такое впечатление, что ей там же пришла мысль, что и она когда-нибудь уйдет в монастырь. Так об этом писал духовник схиигумении Фамари, владыка Арсений (Жадановский), в ее житии: «Ехала в обитель светской, а домой возвратилась по настроению инокиней».

Поступить в монастырь получилось не сразу: родственники Тамары готовили ей светскую карьеру и не понимали тяги молодой девушки (на тот момент ей был 21 год) к богослужениям и молитве.

Даже после того, как она переехала в обитель, они решили вернуть ее в мир, отправив письмо с просьбой лично явиться в Тифлис (Тбилиси), чтобы уладить дела по передаче прав наследства. Доверчивая Тамара только по приезде к родным поняла, что это была ловушка: с того момента она лишилась возможности не только вернуться в монастырь, но и посещать его и переписываться с игуменьей Ювеналией, так как все ее письма перехватывались.

В конце концов с помощью матери одной из насельниц Бодбийского монастыря был организован побег, после которого уже никакие угрозы и дальнейшие попытки семьи вернуть девушку домой не увенчались успехом.

Бодбийский монастырь

Игумения Ювеналия (Ловенецкая) стала для Тамары второй матерью и даже поселила ее в своей келии. Она лично следила за духовной жизнью послушницы, опекала ее, а иногда и оберегала от ревности не по разуму: «Тамара Александровна, подобрав себе сообщниц, таких же, как она, пылких сестер, затеяла с ними в прилегающих к обители горах рыть пещеры с намерением перейти туда жить и спасаться. Приняты были меры пресечь подобное увлечение. Посылались просьбы дать окончить начатое дело, полились обильные слезы, но мудрая начальница настояла на своем и запретила юным своим духовным чадам продолжать опасные для них подвиги», – говорится в житии преподобноисповедницы Фамари.

Со временем мать Ювеналия стала доверять своей духовной дочери все больше послушаний по монастырю, в том числе связанных с документооборотом и сопровождением матушки в поездках, направляя ее энергию и способности в правильное русло.

Преосвященный Флавиан, Экзарх Грузии, лично постригал Тамару в монашество и дал ей такое же имя – Ювеналия, – как и у ее духовной матери.

Бодбийский монастырь

В 1902 году игумению Ювеналию (Ловенецкую) переводят в Москву настоятельницей Богородице-Рождественского монастыря, и вслед за этим выходит указ о назначении сестры Ювеналии (Марджановой) новой игуменьей Бодбийского монастыря. За 12 лет жизни в обители святой Нины матушки Ювеналии (старшая и младшая) стали неразлучными, поэтому новость о назначениях была настоящим испытанием. Мать Ювеналия-младшая отправила несколько телеграмм в Петербург с отказом, дважды ездила к Экзарху Грузии просить поменять решение, писала влиятельным церковным лицам с просьбой о поддержке, но ничего в итоге не помогло.

Первое время новой игуменье приходилось тяжело, но впоследствии, благодаря поддержке в том числе и отца Иоанна Кронштадтского, мать Ювеналия (Марджанова) стала достойной преемницей своей духовной матери.

Преподобный Серафим

Первой книгой, которую новопоступившая послушница Тамара прочитала в Бодбийском монастыре, стало житие святого Серафима Саровского. С тех пор она полюбила преподобного всем сердцем и пронесла эту любовь через всю жизнь.

Преподобный Серафим Саровский

Уже будучи игуменьей, мать Ювеналия отправила одну из своих сестер в Саров на обретение мощей святого Серафима, которое состоялось 1 августа (н. ст.) 1903 года, и попросила привезти икону, приложенную к его мощам. Этот маленький образ стал дорогой святыней для матушки, и через него были явлены многие чудеса, в том числе и главное в ее жизни.

10 декабря (н. ст.) 1907 года, в день иконы Божией Матери «Знамение», на возвращавшуюся из Тифлиса в монастырь игумению Ювеналию и сопровождавших ее людей было совершено покушение. Радикально настроенные горцы, которые ранее направляли матушке анонимные письма с угрозами, обстреляли экипаж игумении при передвижении по Цициановскому подъему. Пулями убило кучера, охранника и всех четырех запряженных лошадей, были ранены два монастырских работника. Матушка, находясь в карете, горячо молилась преподобному Серафиму Саровскому, держа в руках его икону. Неожиданно появился патруль, который заставил разбойников отступить. Вся дорога и карета внутри были усыпаны пулями, стекла были выбиты, но ни матушка, ни ее невестка с двумя детьми, находившиеся внутри, чудесным образом не пострадали.

Весть о покушении сильно обеспокоила священноначалие, и уже через десять дней в целях безопасности игумению Ювеналию перевели в Москву и назначили настоятельницей Покровской общины.

Московская Покровская община в начале двадцатого столетия была «старшей сестрой» знаменитой ныне Марфо-Мариинской обители, но при этом, исполняя те же обязанности, покровские сестры милосердия были монахинями, в отличие от Марфо-Мариинских. В это время игумения Ювеналия сблизилась с княгиней Елисаветой Феодоровной и даже по ее просьбе отдала свою самую большую святыню – икону преподобного Серафима, которую та попросила для больного цесаревича Алексея.

Жизнь в Москве и обязанности настоятельницы Покровской общины тяготили матушку Ювеналию, так как сильно отличались от монастырского уклада обители святой Нины в Грузии. Спустя недолгое время она решает поселиться близ Сарова, чтобы быть ближе к местам духовного подвига своего небесного покровителя.

Ее чудесное спасение по молитвам к преподобному Серафиму произошло в день памяти иконы Божией Матери «Знамение», скорее всего, поэтому мать Ювеналия избрала Серафимо-Понетаевскую обитель для дальнейшей жизни, ведь в ней одновременно почитали и преподобного Серафима, и чудотворную Понетаевскую икону «Знамение».

Серафимо-Понетаевский монастырь

Планам не суждено было сбыться. Когда мать Ювеналия молилась у иконы Богородицы о том, чтобы остаться в Понетаевском монастыре, то услышала голос: «Нет, ты здесь не останешься, а устраивай сама скит не только себе, но и другим». Эти слова повторялись каждый раз при молитве у иконы Царицы Небесной, но матушка посчитала это лишь искушением и поехала к старцу Алексию в Зосимову пустынь, чтобы утвердиться в своем намерении. Но, вопреки ее ожиданиям, он благословил строить скит: «Царица Небесная Сама и место изберет, и средства даст, и духовно устроит. Ты будешь только Ее служкой, орудием...»

Серафимо-Знаменский скит

После многочисленных поездок к старцам, сомнений, искушений, молитв и увещеваний матушка Ювеналия (Марджанова) приступила к строительству Серафимо-Знаменского скита на одном из участков, принадлежавших Покровской общине. В 1910 году в день памяти апостола Прохора (мирские именины преподобного Серафима) была совершена закладка камня, а в 1912 году скит освятил митрополит Владимир (Богоявленский), бывший в то время Московским и Коломенским.

Серафимо-Знаменский скит

Главный храм обители посвятили, конечно же, иконе Богородицы «Знамение» и преподобному Серафиму. Нижний храм был освящен в честь святой равноапостольной Нины, в память о Бодбийском монастыре. Сам скит имел интересное устройство: «В ограде расположены по числу 12 апостолов 12 небольших домиков, из которых каждый находится под покровительством того или иного апостола, а потому называется Иоанно-Богословским, Андреевским и так далее и имеет на наружной стене, составляющей часть ограды, изображение своего покровителя. День прославления Церковью апостола является как бы храмовым праздником домика, насельницам коего вменяется чтить своего апостола, всегда ему молиться и подражать его подвигам. Один из домиков служил общей трапезной и кухней». В каждом из домиков могли жить по три сестры, следовательно, общее количество сестер было 33, по числу лет Спасителя.

Очень скоро указанное число сестер населило скит, несмотря на строгий устав, предписывающий практически полную изоляцию от внешнего мира (никто посторонний не мог находиться в скиту, а сестрам нельзя было из него выходить без благословения) и каждодневную богослужебную нагрузку.

Сама игумения Ювеналия, по совету старцев, написала прошение митрополиту Макарию (Невскому) о пострижении в схиму, которое совершилось под память святителя Димитрия Ростовского в 1916 году. Новое имя для матушки было Фамарь.

В скиту часто гостили будущие священномученики: владыка Арсений (Жадановский) и архимандрит Серафим (Звездинский), который вскоре стал епископом Дмитровским.

Серафимо-Знаменский скит после освящения просуществовал всего 12 лет и был закрыт советскими властями в 1924 году. Некоторое время схиигумения Фамарь жила в Марфо-Мариинской обители, затем, после ее закрытия, перебралась в село под Серпуховом. После матушка нашла небольшой домик в поселке Перхушково и обосновалась там вместе с десятью сестрами, продолжая в стесненных условиях свой монашеский подвиг. За молитвой и помощью к схимнице обращались многие люди, так что ее пребывание в поселке не осталось незамеченным для представителей безбожной власти.

Конец земного пути

В 1931 году схиигумению Фамарь арестовали и отправили в ссылку в Сибирь. Несмотря на старания ее брата, знаменитого в то время режиссера и актера театра и кино Котэ Марджанишвили, вызволить ее не удалось. Часть пути до конечного пункта матушке пришлось идти пешком, на больных ногах. И без того слабое здоровье было подорвано, развился туберкулез, но она продолжала молиться и стойко переносить тяготы испытаний, оставаясь светильником Христовой веры для людей вокруг.

Хозяин дома, где она жила, его сын и даже строгий комиссар, у которого матушка Фамарь отмечалась во время отбывания срока, прониклись к ней теплом.

Спустя три года исповедница вернулась из ссылки и поселилась в домике на станции Пионерская, где продолжала принимать людей. Через два года, 23 июня 1936 года, схиигумения Фамарь мирно почила о Господе. Ее отпевал близкий духовный друг епископ Арсений (Жадановский) в том же домике, где она жила, а похоронили ее на Введенском кладбище в Москве.

Спустя 75 лет после закрытия Серафимо-Знаменского скита, 15 января 1999 года, в день зимней памяти преподобного Серафима Саровского во вновь открытой обители было совершено первое богослужение.

Год спустя, 27 января 2000 года, на память святой равноапостольной Нины, просветительницы Грузии, в скиту поселились новые сестры.

22 декабря 2016 года Грузинская Православная Церковь прославила схиигумению Фамарь (Марджанову) в лике святых. Через год, 28 декабря, Русская Православная Церковь также внесла преподобноисповедницу Фамарь в свой месяцеслов.

13 июня 2018 года на Введенском кладбище состоялось обретение ее мощей и торжественное перенесение в возрожденный Серафимо-Знаменский скит.

Святая преподобная Фамарь, моли Бога о нас!

Источник: сайт Сретенского монастыря